К Набокову.
Владимир Владимирович, умел ли кто в ваше время и научится ли кто в моё столь честно, открыто, девственно, таинственно и точно описывать тела божественные, кудри золотые, каждый взмах рук, играющее в волосах шеи солнце и всю эту настоящую до фанатизма любовь к людям? Не переставайте только высказывать каждую мою мысль, каждое моё желание, ибо вы — мой гений, муза в мужском обличье и первый всецело уважаемый писатель. Я вас нашла для себя, изучаю теперь.
